Тайна святого Георгия

В этой легенде, как в любой легенде, не отличить правды от многослойного вымысла. Доподлинно известно, что место действия – Пераст. А время действия – между 1810 и 1813 годом. 
 
Пераст этого периода – город вольный духом и «телом» – кидает из стороны в сторону на мировой политической арене.

Пераст, изображение Shutterstock
 
Только что он был пограничным городом Республики Венеции (в то время, как уже Рисан, например, был захвачен Османской Империей), но с такими привилегиями, что это практически делало его независимым, и – вот уже он принадлежит австрийским монархам, а затем, почти тут же – Итальянскому королевству, которое в свое очередь является вассалом Франции (времен Наполеона Бонапарта), а затем уж и напрямую с 1810 года входит в Иллирийскую провинцию Французской Республики. 
 
Вольный город лавирует, старается сохранить привилегии, не отдаться никому. Чтобы вы представляли, той самой сквозной улицы у моря – ее не было, она построена позже. Дома-дворцы первой линии внешним своим фасадом были открыты морю.

Остров Святого Георгия – и тогда уже кладбище горожан, но еще и маленькое католическое аббатство, еще и важная стратегическая точка. Для тех, кто прошел через Вериги (узкое место на входе в Залив, которое можно было защитить), остров Святого Георгия был отметкой, с которой подошедший корабль мог обстрелять город. 
 
Пераст 1812-13 годов – город, в котором ходят французы; город, который с трудом забывает о своей венецианской славе; город, который стремительно беднеет; город, который понимает, что французские корабли стоят как раз на отметке Святого Георгия…

Более того, сам остров занят французами – именно там разместился французский лагерь. И в этом лагере тоже есть пушки. Пераштане славились тем, что ни с кем не ссорились, но «своими» или «желанными» французы для них точно не были.
 
На таком историческом фоне и разыгрывается «драма двух сердец»: история юной пераштанки Катарины (Катицы) Кафич и выходца из Далмации, офицера французской армии Анте Словича.

Где они встретились? Конечно, на берегу моря. Была ли это любовь с первого взгляда и сколько раз юный француз, рискуя головой (горячих голов, желающих подстрелить «французика», было предостаточно) пересекал в лодочке расстояние от Святого Георгия до Пераста, будучи прекрасной мишенью при полной луне – мы не знаем.
 
Остров Св. Георгия, изображение Shutterstock 
 
Сколько раз глядела Катарина на остров Святого Георгия, думая о возлюбленном – мы не знаем. Осуждали ли горожане Катарину – думаю, да. Тем не менее, говорят, какое-то время пара даже могла мечтать о венчании, но жизнь распорядилась иначе. 
 
В Перасте вспыхивают волнения против французов, и французское командование для острастки велит устроить пальбу по городу. Тут легенда расходится: в одной версии тот злополучный выстрел произвел, повинуясь приказу, сам Анте. По другой, он отказался, и был временно взят под арест, но это никого не спасло…

Тот бой был краток, один выстрел и Пераст выбросил белый флаг… Был разрушен только один дом, легенда говорит, что даже не полностью… Погиб только один человек, молодая девушка, – Катарина. Та самая Катарина. 
 
Говорят, Пераст привез убитую на остров, и французы расступились. Говорят, царила гробовая тишина. 
 
Говорят, Анте сбросил с себя униформу, проклял войну, принял монашеский постриг и навсегда остался на Святом Георгии, возле могилы любимой. 
 
Ушли французы, история пошла дальше, Анте, теперь святой отец Фране, оставался у могилы любимой, каждую ночь зажигая на ней свечу. Говорят, немало кипарисов на острове посажено его руками… Говорят, именно заметив однажды, что свеча не горит, горожане приплыли на остров и нашли отца Фране мертвым. Он оставил только одну просьбу – чтобы его похоронили рядом с любимой.
 
Говорят, ушлый гид и сегодня покажет вам, если вы проберетесь на Св. Георгий – пушку, из которой убило Катарину, а также две никак не обозначенные могилы. Единственные две могилы, на которых нет ни имен, ни дат. Могилы, которые и по сей день будоражат воображение.
 
В конце предыдущего века история пераштанских Ромео и Джульетты получила еще одну версию – от известного черногорского драматруга Копривицы.

В пьесе «Бокельский ди-минор» (Bokeski D-moll) драма юных влюбленных переплетена с трагедией отца и матери – любящих свое чадо и терзающихся ее выбором; а также «сдобрена» благородной фигурой черногорца, который одним из первых, склоняет колени перед силой Катарининой любви к Анте, несмотря на то, что сам ее любит. 
 
Из уст же главной героини, в высшей точке пьесы, звучит следующее (привожу по памяти): «Сколько преступлений совершено во имя ненависти и вы не стыдитесь! Грех мой – во имя любви, я люблю и меня любят – так где же моя вина?»

Автор: Марина Травкова