Денек был многообещающий. Небо мне казалось чистым, и я ожидал яркий закат, которым, собственно, и хотел всех порадовать. Встретились, отправились, прибыли.
Немного припозднились с выходом на Врсуту, но долгого пребывания наверху не планировалось, так что успевали. К сожалению, по прибытию на вершину обнаружилось тусклое небо, а солнце оказалось безнадежно закрыто огромной грядой туч.
Очень жаль, друзья, что вам не удалось насладиться видами в полной мере. Чего не скажешь обо мне, ведь я и мой товарищ остались там ночевать. Великолепная атмосфера и необычайные чувства. Вершина, ночное небо, Бар и Подгорица.
Сложил себе из камней печку и лежанку и, лежа у костра, любовался небом, звездами и бесчисленными огнями Бара. В 12-ть поднялся сильный ветер и палатку на всякий случай спустили чуть ниже, в седло. Там провалились в сон до рассвета.
Птицы разбудили на заре. Ветер мягко отзывался присутствием. Звук молнии от палатки, занавес открывается. Идиллия безмятежности. Тонкими нотами все играет вокруг.
Нежность оттенков оставляет гладь чувств нетронутой, только легкие капли эмоций, падающие на нетронутую поверхность, отправляют разводами волны чувственности. Великолепные лошади, разделившие с нами пространство, все понимали…
Бар ещё в самом сладком сне. Мои любимые там, ещё в других мирах.
Это чувство, такой какой-то привкус иногда приходящий, когда ты уже «здесь», а десятки тысяч людей там, внизу, нежатся в уютных объятиях своих сокровенных грёз. Помню, так было. Западная Сибирь. Мне 6 лет. 6 часов утра. За окном немыслимый синий тон, свежий мороз и хрустящий снег.
Я собрался в школу, а родные спят. Щемящее чувство. Твои близкие в безопасной «берлоге», а ты – в путь. Без страха в бескрайнее холодное пространство, бросаешь вызов за них, за всех, – так надо. Москва, метро, парк, уточки, детский садик, где-то очень далеко. А маленький детский мир с бесконечно перспективными границами не в силах сопоставить игры разума, с его чувствами, с его честными мыслями-птицами.
