Александр, первый вопрос о предстоящем событии. Расскажите, пожалуйста, что ждет черногорскую публику на Dukley Music Fest? Dukley Music Fest – это первое крупное международное музыкальное событие, проводимое Dukley European Art Community в Будве. Программу фестиваля можно посмотреть на странице события. Там же можно послушать музыкантов, которые будут выступать.
Черногорская часть состоит из трех направлений. Гусляр-сказитель Горан Вукович из Плужине – это, пожалуй, самая аутентичная традиция. Затем более известная и распространенная данс-фолк музыка от ансамбля «Зора» из Бара, а также группа из Бара, которая поет а капелла-полифонические вещи, характерные для побережья Далмации и Боки Которской.
Горан Вукович лично для меня был открытием. Я понимаю, что это традиции, и тут никого не удивишь, но лично для меня это открытие. Вокруг него мы пытаемся выстроить самые монументальные вещи. В его сказе есть очевидное славянское начало и влияние восточной музыки, турецкой.
На фестивале будут выступать люди из Москвы, которые играют современную музыку, базируясь на русском фольклоре, – это группа «Волга» и группа Инны Желанной. Есть башкир, есть тувинец, есть бурятка Намгар, которая поет монгольские и бурятские песни. Вот это все восточное и центральное русское будет вплетено в ткань этого проекта.
Совместная репетиция музыкантов в Будве. Фото: Владимир Губатов.
Кроме того, за современное звучание у нас отвечают пять человек: Гребстель, басист Инны Желанной; Аркадий Марто, электронщик и клавишник; барабанщик Мерлин Эторре, италоканадец, живущий в Берлине; и два человека из King Crimson’а – барабанщик и электронщик Пат Мастелотто и исполнитель на warr-гитаре Трэй Ганн. Это два легендарных музыканта.
Они все будут выступать в этом проекте. Участникам понравилась и идея и музыка. Мы обменивались музыкальными файлами в течение нескольких месяцев. Какие-то отдельные репетиции и в неполных составах проводились в Москве. Сейчас впервые собираемся в Черногории частью этого проекта.
Еще хочу сказать про «Даха-Браху». Это один из моих любимых коллективов вообще. Особенно в их театральной ипостаси. Здесь они выступят и со своим проектом, и сыграют с Кимом Похихеном. Это альянс, который возник с фестиваля в Казани.
Они познакомились в 2008 году, и постепенно у них вызрел проект, который меня сразил. Здесь мы предоставляем возможность посмотреть на достижения нашей селекционно- коллаборационной работы.
Мы хотим показать Черногории опыт наших предыдущих фестивалей. Насколько я понял от черногорских музыкантов и журналистов, – это уникальное явление для Черногории. Ничего подобного здесь до сих пор не было.
У нас так все продумано, что завершающая песня предыдущего коллектива будет первой песней следующего. Будет такое плавное вливание одного коллектива в другой. Поэтому у всех будет по одной совместной композиции. И еще в проекте Monte Steppe сплошные совместные композиции.
Расскажите, пожалуйста, об организационных моментах. Время, как можно добраться на фестиваль?
9 мая в 19 часов на пляже Dukley состоится фестиваль Dukley Music Fest. Закончатся выступления в 00:30. Вход свободный.
На территории пляжа будет организован бар с напитками и закуски на гриле (чевапи, сосиски). Можно прийти с детьми. Музыка не агрессивная, но громкая.
Мы пускаем бесплатные автобусы со знаком «Dukley» по направлениям:
Бар – от Hotel Princess в 17:30
Подгорица – от City Hotel (Ljubovic) в 17:30
Никшич – от Hotel Onogost в 16:30
Херцег-Нови – от автовокзала в 17:30
Обратно с фестиваля – от шлагбаума Dukley в 00:00
Зарегистрироваться можно по телефону +382 69 586 765
Спасибо. Теперь расскажите немного о себе: где родились, учились, как стали заниматься музыкой?
Родился 11 февраля 1958 года в Севастополе. Отец мой был военным инженером. Учился я в разных местах, большую часть детства и юности провел в Грузии.
Закончил тбилисскую физико-математическую школу, поступил в МГУ на экономический факультет на отделение экономической кибернетики. Всю жизнь увлекался музыкой, играл на аккордеоне, закончил музыкальную школу.
А вернулся к музыке я совершенно неожиданно на самой заре перестройки, когда в 1985 году, будучи аспирантом МГУ, я руководил культурной программой Центра охраны окружающей среды Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве.
Параллельно я создал свой экологический клуб, который назывался «Зеленая волна», – отсюда берет начало название моей компании «Green Wave Music».
Первым моим событием был проект хора Дмитрия Покровского с ансамблем «Арсенал», где сначала была борьба, а потом сочетание двух начал – техногенной музыки «Арсенала» и всей стихией музыки Покровского, которая тоже была новой для нас, потому что Покровский и его ансамбль обращались к истокам русского фольклора.
Не советской его интерпертации, а именно исконного русского фольклора. После эту миссию продолжили Сергей Старостин, Инна Желанная.
Второй проект был с Покровским и американским ансамблем «Paul Winter Consort» саксофониста Пола Уинтера. Это был первый такой советско-американский проект. Тогда я даже не подозревал, что это называется продюсерством.
Потом я связался с Тедом Левиным (человеком, который привозил Пола Уинтера в Россию), когда был в Америке в 1988 году, и он мне прислал запись ансамбля тувинского ансамбля «Хуун-Хуур-Ту».
Я настолько был потрясен этой музыкой, что стал привозить этот коллектив в Америку, потом это вызвало большой энтузиазм во всем мире. Я уже стал общаться с другими музыкантами: Френком Заппой, Стиви Уандером. Потом встретился со Старостиным, Желанной и повез их на гастроли.
Вот так затянуло и получилось, что из хобби это превратилось в единственное дело жизни.
Как вы можете определить то дело, которым вы занимаетесь? Можно ли вас называть продюсером?
К счастью, сейчас меня можно полноценно называть продюсером, потому что я многие проекты придумываю, собираю людей для этого, устраиваю репетиции – то есть реально создаю продукт.
У нас часто продюсерами называют директоров и менеджеров, которые продают готовые проекты. Я иногда занимаюсь и этим, но сейчас меньше, чем раньше. Раньше я выступал в роли промотера или презентера, как говорят в Америке, а по сути, это организатор концертов – просто привозил коллективы и показывал их в разных залах.
Но в последнее время я делаю свои фестивали, где сам придумываю концепцию и сам подбираю музыкантов.
Сейчас это полноценное музыкальное продюсирование в области звукозаписи, концертных, фестивальных проектов.
Вы участвовали в каких-то проектах в качестве музыканта?
Для меня это скорее выплеск энергии. Я как раз с Инной Желанной играл на перкуссии. Музыкантом я себя не считаю, не могу сравнить себя с такими разностронними людьми, которые будут выступать на моем фестивале, но, возможно, в нескольких композициях постучу на барабанах.
У меня есть определенная энергия, и я могу делать какие-то вещи. Мой диапазон довольно узок. Но то, что я делаю, иногда усиливает энергетическое и эмоциональное впечатление от выступления. Очень серьезно к этому не отношусь. Когда есть настроение, когда состоялся хороший фестиваль, то на афтепати я пою, играю на гитаре, на барабанах – на чем угодно.
Расскажите, пожалуйста, о своих любимых проектах.
Таких проектов много. Почти все, что удалось сделать, для меня важно. Это как дети: не бывает любимых и нелюбимых – они все разные. Мне нравятся и масштабные проекты, и небольшие.
Если говорить о небольших, то 15 привозов группы «Mystery Juice» из Эдинбурга в Россию – это не только дорогое для меня воспоминание, но и настоящее и будущее, так как я хочу привозить их снова и снова. Это группа, которую практически никто не знает, но, куда бы я их ни привозил, они везде становились кумирами.
Более того, я поставил их на фестивале после группы «Kaiser Chiefs», и все считали, что «Kaiser Chiefs» – это разогрев, а «Mystery Juice» – хедлайнеры.
Для меня они – любимое детище. Я выпустил несколько их дисков, провез их по всей стране.
А самое грандиозное дело – это фестиваль «Сотворение мира» в Перми, на который единовременно приходили до 20 тысяч человек. Там удачно совпало все: мэр города был увлеченный меломан, тогда у города были деньги на это, и было желание их вкладывать в такой мощный проект.
Тогда мы делали фестиваль, который без ложной скромности можно назвать одним из лучших мире. Мы использовали тогда передовые разработки в области звука.
Над звуком на фестивале работала техническая команда из Голландии, которая получает каждый год награды за лучший продакшн в мире. То, что они делали со звуком – это технически совершенно и впечатляет зрителей.
А с другой стороны, музыкант, когда он понимает, что звучит потрясающе, когда на сцене он «купается» в звуке вместо того, чтобы бороться с возникающими проблемами, то он раскрывается полнее.
Надеюсь, что и будущий фестиваль Dukley Music Fest будет любимым.
Теперь несколько вопросов о Черногории. Как вы сюда попали?
Как я попал, совершенно понятно – меня пригласил Марат Гельман. Он тут устраивает Dukley European Art Community, соответственно, хочет развивать его в разных направлениях. Марат знает, что я в последнее время делал на фестивальной ниве.
А какие впечатления от страны: что нравится, что не нравится, что удивляет?
Я был здесь уже не раз как турист – проезжал на машине всю Черногорию, поэтому, что мне понравилось раньше, то продолжает нравиться.
Нравится мне то, что на маленькой территории есть такое разнообразие природных красот. Когда я сюда приехал в марте, здесь было очень тепло, как сейчас. Температура была около 22 градусов.
В такой теплый день мы поехали на Snowfest, где познакомились с Рамбо Амадеусом (Rambo Amadeus), а в Жабляке было -7, люди катались на лыжах. Такое снежное царство: сугробы по три метра.
Что тут сочетается такое – это, конечно, фантастика. Я такое видел только в Калифорнии: океан, два часа езды, и ты в снежном царстве.
Очень радушные, простые, сентиментальные люди, немного напоминающие русских южного замеса. Но достоинства тут же превращаются и в недостатки.
Еще одно сравнение черногорцев с русскими в том, что заметна их неблизость к европейским народам по части организованности и пунктуальности. Я бы даже сказал, что в России, в тех местах, где я работал, люди организованнее и пунктуальнее. Я сам не самый организованный и пунктуальный человек, поэтому это меня в Черногории несколько напрягает.
Я слышал про эти особенности, но думал, что это стереотипы, которые не оправдываются, но вот на самом деле оправдываются. И такое ощущение, что здесь люди не всегда соответствуют словам. Говорят «да», но это то «да», которое потом может быть «нет» и так далее.
Ощущение вязкости. Плавно все течет, неспешно. Но если тебе требуется делать что-то, требующее напряжения, четкости, ответственности, пунктуальности, то с этим могут быть большие проблемы.
Поэтому хотелось бы, если продолжать здесь работать, создать свою команду. Прежде всего, выбрать тех черногорских людей, а мне кажется, что я их уже нашел, которые в этом смысле преодолевают недостатки менталитета. Таких людей, мне кажется, я встретил. Человека три-четыре – точно.
Что уже удалось сделать в проекте Dukley?
В первую очередь, удалось решить технические проблемы. Это, на мой взгляд, в данном случае – самое главное. Потому что музыкальные вопросы, стратегия и концепция были решены еще пару месяцев назад.
Но для того, чтобы сделать такой монументальный проект для такого небольшого пространства, – пляжа Dukley – нужно было обеспечить соответствующие технические решения. У меня именно сегодня появилось ощущение, что мы их решили.
Вчера еще такой уверенности не было. Это очень важная вещь, потому что без технических возможностей проект бы не сработал.
Вот сейчас музыканты начали репетировать. Приехал из своей деревни Горан Вукович. Он ехал больше трех часов. Хоть он офицер дорожной полиции, но при этом известный в Черногории гусляр-сказитель. Вот и сделаем с ним два его сказа. Один будет вместе с командой Инны Желанной. Вторым будет рулить команда Анжелы Манукян.
Помимо фестиваля, есть ли еще идеи проектов для Черногории?
Пока не хочу об этом говорить. Все будет зависеть от результатов фестиваля. Для нас главное – это понять, что такая музыка нужна здесь, что пришло достаточное количество людей.
Тогда можно рассчитывать на развитие в будущем. И не только по количеству людей, но и по градусу их восторга, и по их реакции можно будет судить о том, насколько наши перспективы здесь радужны.
